Хардин тихо прикрывает дверь и закрывает ее на замок. Затем поворачивается ко мне и спрашивает, словно иглой мне сердце:

– Почему?

– Хардин, ничего не было, клянусь тебе! Зед сказал, что у него поменялись планы, и я почувствовала облегчение, так как решила, что он не приедет, но вместо этого он приехал на день раньше и хотел поужинать со мной. – Я пожимаю плечами, отчасти для того, чтобы успокоиться. – Я не знала, как ему отказать.

– Ты совсем не умеешь отказывать, – бросает Хардин, глядя мне в глаза.

– Он сказал, что ты вчера к нему приходил. Почему ты не сказал мне об этом?

– Тебе не нужно было это знать.

Хардин тяжело дышит, он выглядит так, будто еле себя сдерживает.

– Не тебе решать, что мне следует знать, – возражаю я. – Ты не можешь скрывать от меня все. И я знаю о свадьбе твоей матери!

– Я знал, что ты так отреагируешь! – Хардин поднимает руки ладонями вперед, как бы защищаясь.

– Бред! – Я закатываю глаза и резко делаю шаг к нему.

Хардин стоит неподвижно.

– Я буду дружить с кем хочу, и ты не будешь вести себя как ребенок и мне указывать! – предупреждаю его я.

– Ты обещала, что больше не будешь с ним встречаться.

– Я знаю. Я не понимала этого ранее, но сегодня, после встречи с Зедом, я решила больше с ним не видеться. Я выбрала прервать нашу дружбу по собственной воле, а не потому, что ты так сказал.

Хардин еле заметно вздрагивает от неожиданности, но его мрачная сосредоточенность никуда не пропадает.

– Почему ты так решила?

Я стыдливо избегаю его взгляда.

– Потому что мне прекрасно известно, как он тебя бесит, и я не хочу раздражать тебя. Мне было бы точно так же неприятно, если бы ты виделся с Молли… да с любой другой женщиной. Так или иначе, не тебе решать, с кем мне дружить. Но я признаю, что, будь я на твоем месте, я бы тоже чувствовала досаду.

Хардин скрещивает руки на груди и шумно выдыхает.

– Почему сейчас? Что сделал Зед, чтобы заставить тебя изменить свое решение?

– Ничего. Он ничего не делал. Просто мне понадобилось много времени, чтобы понять: нам следует быть равными. Никто из нас не должен управлять жизнью другого.

По его взгляду я понимаю, что Хардин хочет сказать что-то еще, но вместо этого он лишь кивает и произносит:

– Иди сюда.

Он протягивает ко мне руки, и я радостно прижимаюсь к нему.

– Откуда ты узнал, что я была с Зедом? – спрашиваю я, прижимаясь щекой к его груди.

Запах его тела обволакивает меня, прогоняя все воспоминания.

– Кимберли сказала, – говорит он, уткнувшись в мои волосы.

Я хмурюсь.

– Ей следует поменьше болтать.

– Разве ты бы не сказала мне сама? – Большой палец Хардина упирается мне в подбородок, и я поднимаю голову.

– Я собиралась. Но я бы предпочла сама тебе об этом рассказать, без чужого вмешательства.

Пожалуй, я все же рада, что Кимберли так честна. С моей стороны было бы лицемерием требовать от нее честности только со мной.

– Почему ты не приехал за мной? – спрашиваю я.

Мне казалось, что если бы Хардин узнал, что я с Зедом, он бы поступил именно так.

– Потому что, – медленно выговаривает Хардин, глядя мне в глаза, – ты все время говорила о порочном круге, и я хотел его разорвать.

Меня поражает его продуманный и честный ответ. То, что он так старается, так много для меня значит.

– Я все еще сержусь, – добавляет он.

– Я знаю. – Я прикасаюсь к его щекам кончиками пальцев, и его руки обнимают меня еще крепче. – Я тоже сержусь на тебя. Ты не сказал мне о свадьбе, и я хочу знать почему.

– Не сегодня.

– Именно сегодня. Ты спросил, что хотел, о Зеде, и теперь мой черед.

– Тесса… – Губы Хардина сжимаются в тонкую линию.

– Хардин…

– Ты меня чертовски злишь.

Он отпускает меня и начинает вышагивать по комнате. Мне неприятна мысль, что он снова отдалился от меня.

– Как и ты! – гневно говорю я, подходя к нему.

– Сейчас я не хочу обсуждать эту чертову свадьбу, я и так в ярости и еле контролирую себя. Не провоцируй меня, ладно?

– Хорошо! – громко восклицаю я.

Но я все же поддаюсь. Не потому, что боюсь того, что он может сказать, но потому, что только что провела два с половиной часа с Зедом и прекрасно понимаю, что гнев Хардина – лишь маска, скрывающая тревогу и боль, которые я ему принесла.

Глава 114

Я открываю шкаф и достаю из него чистое белье.

– Я в душ. Кимберли выходит в девять, а уже семь, – сообщаю я Хардину, сидящему на моей кровати.

– Ты все-таки идешь? – с усмешкой спрашивает он.

– Да. Я ведь тебе говорила, помнишь? Ты же хотел приехать именно для того, чтобы мне не пришлось идти одной.

– Это не единственная причина, по которой я приехал, – оправдывается Хардин.

Я вопросительно приподнимаю бровь, и он закатывает глаза.

– Ты все еще хочешь пойти со мной? – спрашиваю я.

– Я и не хотел идти, но раз ты идешь, то иду и я, – весело отвечает Хардин.

Я улыбаюсь. Выхожу из комнаты и замечаю, что он остался на кровати. Это меня удивляет. Ловлю себя на том, что хотела бы, чтобы он последовал за мной.

Перспективы туманны. Я знаю, что Хардин все еще злится на меня из-за Зеда, и мне не нравится, что он снова от меня что-то скрывает, но в целом я рада, что он приехал, и мне бы не хотелось тратить время на ссоры.

Нет времени на сушку волос, поэтому я заматываю голову полотенцем. Горячая вода снимает напряжение в плечах и спине, но совсем не помогает прояснить мысли. У меня есть час, чтобы прийти в более подходящее настроение. Я хочу, чтобы мы хорошо провели время с Кимберли и Кристианом – без ссор и неловкого молчания. Хочу, чтобы мы с Хардином ладили, и мне бы хотелось, чтобы сегодня мы оба были в духе. Я еще не видела ночной жизни Сиэтла, и хочется, чтобы первый раз был запоминающимся. Меня все еще мучает вина за встречу с Зедом, но горячий душ уносит напряжение и смутные мысли.

Только я выключаю душ, в дверь стучится Хардин. Я закутываюсь в полотенце, глубоко вздыхаю и отзываюсь:

– Я буду готова через десять минут. Мне нужно что-то сделать с волосами.

Я поднимаю глаза, чтобы взглянуть в зеркало, и вижу за спиной Хардина. Он бросает косой взгляд на мои спутанные волосы.

– Что с ними опять не так?

– Они в ужасном состоянии, – смеюсь я. – Это не займет много времени.

– Ты что, собираешься надеть это?

Хардин с недоверием косится на неудобное черное платье, которое я повесила на занавеску душа. В последний раз я его надевала на «семейный выезд на море», и все закончилось ужасным вечером… точнее, неделей.

– Да, Кимберли сказала, что там, куда мы идем, будет дресс-код.

– Какой еще дресс-код? – Хардин бросает взгляд на свои заляпанные джинсы и черную футболку.

Я пожимаю плечами и внутренне улыбаюсь, представляя, как Кимберли заставляет Хардина переодеться.

– Я не собираюсь переодеваться, – сообщает он мне, и я снова пожимаю плечами.

Хардин не отрывает взгляд от моего отражения в зеркале все время, пока я крашусь и пытаюсь привести прическу в порядок. Из-за пара волосы ужасно вьются, и я оставляю надежду с ними что-то сделать. В конце концов, закручиваю простой пучок. Хотя бы макияж удался.

– Ты останешься до воскресенья? – спрашиваю я Хардина, натягивая белье.

Я хочу удостовериться, что напряжения между нами больше нет.

– Да, а что? – спокойно отвечает он.

– Я тут подумала, что вместо того, чтобы сидеть в Сиэтле, мы в пятницу могли бы вернуться. Я хочу повидаться с Лэндоном и Карен. И с твоим отцом.

– А со своим отцом?

– А… точно, – отвечаю я. Я совершенно забыла, что мой отец теперь живет у Хардина. – Я старалась не думать об этом, пока ты не расскажешь мне побольше.

– Я не уверен, что это хорошая мысль…

– Почему же? – спрашиваю я. Я очень скучаю по Лэндону.

Хардин в нерешительности потирает шею.